Кажется, четыре месяца не бог знает что, а сколько верст, миль и льё
проехал я с тех пор, как мы расстались с вами на белом снегу в Черной
Грязи*... Да что версты! Сколько впечатлений, станций, готических
соборов, новых мыслей, старых картин, дебаркадеров,-- просто
удивляешься, как это все может поместиться в душе. Надобно признаться,
для праздного человека нет лучше жизни, как жизнь туриста: занятий тьма,
все надобно видеть, всюду успеть,-- подумаешь, что дело делаешь:
бездна забот, бездна хлопот... Зато ничего не может быть печальнее для
путника, вошедшего во вкус, как приезд в Париж: ему становится неловко и
страшно, он чувствует, что приехал, что ехать далее некуда, и не бежит
он на другой день с комиссионером из галереи в галерею, усталый и
озабоченный,